Маурицио Массимо. Вудсток на Васильевском острове, или В поисках пространства: беглый взгляд на несколько стихотворений Владимира Эрля. — «Дети Ра», 2005, № 3 (7).

Хорошо, что итальянский филолог (потихоньку печатающийся на нашем поле) напомнил читателю про питерского литератора Владимира Эрля — педагога, архивариуса, знаковую фигуру для истории русской поэзии, точнее, истории «второй», или «параллельной», культуры последней четверти прошлого века.

<…> Эрль испытывает потребность сбросить «скорлупу», обнажиться. Это — желание попасть в другое Нечто — далекое, первобытно-невинное — как можно дальше от суетного мира.

Это и есть настоящая свобода — не вписывать себя в какие-либо дефиниции или категории «pro» и «contra», а просто быть самим собой, не претендуя ни на какую роль. Поэт знает, что он отщепенец, что таким, наверно, и останется, но есть ценности куда важнее. В этом смысле абсурдистское письмо — еще одно выражение отказа, уклонения от ловушки мира, попав в которую становишься уже не Свободным Художником, а всего лишь членом какой-либо структуры. Поэт уже слушает музыку, уносящую его вне… не важно чего. Это — музыка стихов Эрля, выражение внутреннего Я, личного, того, которого у него никто не отнимет. Это также — выражение одной весьма интересной стороны диссидентской среды города домино, призраков, хендриксов (имеется в виду знаменитый гитарист и поэт Джими Хендрикс, воспетый В. Э. — П. К.) или собственных перевоплощений».

Об Эрле я, помнится, интересно говорил с такими разными людьми, как Светлана Кекова и Алексей Хвостенко (кстати, Эрль был одним из основателей группы «Хеленукт», с которой тесно работал и сам Хвост, и Александр Миронов, и К. Кузьминский).

Между прочим, я извиняюсь, но сей текст об Эрле напечатан и в вышецитируемом питерском журнале «Зинзивер» (2005, № 2), опекаемом Евг. Степановым. Вот что такое «работа брендов»! Да и зачем добру пропадать-то.