НОВЫЙ «ЛИТКУЛЬТПРИВЕТ!»

Острая, пропитанная субстанцией утраты ностальгия:

Александр Иванович Казинцев
в гости — по-соседски — заходил,
К чаю сладких приносил гостинцев
из «ВкусВилл».

Александр Иванович знал много.
Он любил, рассказывая мне,
Размышлять о дарованьях СМОГа
или о Белове, Шукшине…

Всё превращает в поэзию Евгений Степанов, чьей подборкой открывается новый номер журнала «Литкультпривет!»; всё — и литературное бытование тоже; но поэзия о литературе и её участниках претворяется у Степанова в метафизическое осмысление бытия, представленного вокруг.
Бытия, заложенного в нас.
…И то, насколько жизнь смешивает, совмещает многое, виртуозно показывает поэт, используя собственную образную систему стиха:

И тут — смотрите — ложь.
И там — смотрите — враки.
Их не отмоет «Bosch»
(Стиралка) в пенном баке.

И тут — смотрите — сад.
И там — смотрите — маки.
И всюду — вечный ад.
И рай. И свет во мраке.

…Кратко, с зигзагами острых созвучий играя словом, определяет собственное место в реальности Сергей Прохоров:

Уж раз решитесь
и впредь вы ставиться,
Если не псих,
на все сто
бытия,
То разрешите
И мне представиться —
Один из них,
это тот —
Это я.

Сахаристо блестят белые соцветия строк.
Афористично проступает обоснование разумного эгоизма; искры мысли обжигают правильностью своею сознание читающего:

От себя любимых мир не тесен,
Сколько их, себе лишь дорогих?
Если сам себе не интересен,
То никто, уж точно, для других.

…Весна, любовь, воспоминания — такой триадой порой дышат стихи Николая Ерёмина:

Я помню — шёл навстречу зову,
Ещё не зная, что к чему…
И тело подчинялось слову,
А слово – взгляду твоему…
А взгляд – земле и небесам,
Весенним звонким голосам…

Но есть и другие — полярно противоположные области ощущений, мысли, осознания себя…

Я в храм вошёл — в медлительной печали —
И встал, повинно голову склоня…
Иконы, опалённые свечами,
Из древности взглянули на меня,
Уставшего от всех переживаний,
Болезненных сомнений и тревог,
От бесконечных мыслей и желаний,
Которых я в себе не превозмог…

Хотя жизнелюбие редко изменяет Николаю Ерёмину.
Деревня, столь неожиданная ныне в поэтическом космосе, возникает, живо и трепетно, осиянная бликами любви в поэзии Виктора Магони:

Так светло на душе!
Я иду по деревне
И любуюсь, как прежде,
Родной стороной.
Мне приветливо машут
Ветвями деревья,,,
Добрый день, земляки!
Я приехал домой.

Родной свет и родная земля, соединяясь в метафизически-мистическом ощущении, дают осознание той подлинности, которую не подделать.
Так второй номер «Литкультпривета!» представляет современную поэзию — дышащую светом и… призывающую читателя обратиться ко световой вертикали, противоречащей избыточной прагматике нынешней жизни.

Александр БАЛТИН