Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПереводыШота ИАТАШВИЛИ
Благоприличный литератор
ПАСХА. 2004 год Что мне в городе этом
в этом кубе почему слежу сквозь прямоугольник врезанный в куб за потоком автомобилей почему жду зари и бессмысленной суеты почему стонет мама почему за моею спиной посапывают мои дети и спит моя женщина — что мне в городе этом в этих кубах что в этой — в небе — луне что искал Он там и чего станут искать там солнце птицы самолеты и чего же надобно книге Бесика Харанаули лежащей на моем столе о чем его рефрен: Байрон уже никогда не проснется! Чего хочет сон чего ждет пробужденье чего жаждал Байрон в ХIХ веке как посчитали все это: века расстоянья людей для чего подсчитали Господи, упаси! что мне в этом государстве эпохе Господи, в этих кубах в этих комнатах-сотах Господи, нынче же пасха и почему же сегодня — пасха почему радость сегодня чего мне здесь надо Байрон уже никогда не проснется! Читаю какие-то вещи перечитываю зачем для чего читаю мне тоже уснуть суждено однажды уже никогда не проснусь вопросы исчезнут или еще куда переместятся стук моего сердца — чего ему надо стучит стучит словно мне предстоит распахнуть какую-то дверь стучит стучит стучит стучит Господи, чего Ты искал здесь в этом мире в этом городе в этих кубах в этих вещах для чего страдал во имя чего восстал почему сегодня пасхальный день или зачем кровь струится в жилах моих нет не видно конца этим вопросам присяду к столу пишу поднимаюсь высовываю башку сквозь прямоугольник курю смотрю на возведенный предо мной куб — почему он стоит здесь? местами освещенный местами занавешенный бельем — смотрю выстреливаю бычок в пространство возвращаюсь к столу продолжаю свою писанину отчего это так происходит? почему не иссякли слова фразы почему не видно конца вопросам Байрон уже никогда не проснется! это не мой рефрен но почему-то же стал он моим эти дети — как они стали моими эта женщина — мать этих детей и моя мама почему мы живем вместе вместе завтракаем по утрам вместе ужинаем — это чудо и Христос воскрес а вопросам все же конца не видно и почему иногда я люблю все это а иногда мне все надоедает — воскресенье понедельник вторник среда четверг пятница суббота воскресенье — и все завертелось — апрель май июнь июль август сентябрь октябрь ноябрь декабрь январь февраль март апрель и все крутится вновь а потом остановится — почему мои мысли — об этом почему все о чем-то думают почему сердце стучит почему цветы молчат почему Христос воскрес и что мне в городе этом что луне в этом небе чего станут искать в нем солнце птицы самолеты поздно Байрон уже никогда не проснется! рано пока еще спят дети жена мама поздно… рано… рано… поздно… ни поздно ни рано Христос воскрес все меньше вопросов о том чего я хотел в этом городе вопросы исчезают вопросы тают чего я хотел что иссякли Христос воскрес! Воистину воскрес! Перевел с грузинского Даниил ЧКОНИЯ
Пристойный литератор
Я пристойный литератор.
Я не использую нецензурные слова. Не касаюсь запретных тем. Не прибегаю к эпатажу и китчу. Я благоприличный литератор. Пишу о любви, о дружбе, о смерти, о Боге. В моих текстах — поток жизни, очищенный от мерзостей. Люди читают мои произведения и начинают по-другому думать. Иногда начинают нервничать, даже выходят из себя, потому что я благопристойный литератор, но слишком раздражающий. Они чувствуют, что читают что-то уж очень редкое, выродившееся, почти исчезнувшее из мира литературы. Они знают, что я пока что еще не умер, живу рядом с ними, вместе с ними езжу в общественном транспорте, дышу отравленным воздухом, выслушиваю ядовитые слова сограждан, и, несмотря на это, я благонравый литератор. Это их приводит в изумление, в испуг — они не понимают, зачем я ищу приключения на свою голову, зачем втягиваю их в переделку, почему так плохо веду себя: почему ко мне пришла такая роковая, сумасшедшая мысль — быть благовоспитанным литератором. Я знаю, я чувствую, как за моей спиной нормальные писатели и читатели непристойного качают головой в знак жалости ко мне, разговаривают между собой тихо: бедолага, сам себе враг, ему уже ничего не поможет... Непонятно, почему самого себя мучит, что хочет этим сказать? Я знаю, за спиной многие насмехаются надо мной: Они цитируют мои приличные строки и злорадно хихикают, стараются их пародировать, говорят: тьфу, какая эта бездарность! какая мерзость так писать! В литературных журналах тоже все время меня критикуют, просто стирают в порошок! говорят, что очень отстал от времени и не чувствую пульса жизни, что лексика моя устарела, а идеи заплесневели и для современного читателя стали трудновоспринимаемыми. Уже даже не знаю, сколько лет я так живу, как все это выношу. Но иногда меня все-таки одолевает желание отказаться от своего выбора, от тяжкой судьбы писателя и мне, художнику-маргиналу, постараться влиться в мэйнстрим, расслабиться, отдохнуть, но как только начинаю об этом думать, вспоминаю, что я — последний пристойный литератор в мире и должен таким остаться до конца! Время летит, создаются шедевры, пишутся новые бестселлеры, новые поколения приходят и находят свое место под солнцем, читатели лелеют новых кумиров, раздаются новые премии, одним словом, все идет как и подобает, а я по-прежнему продолжаю творить вполне корректные стихи и поэмы, рассказы и романы, снова не использую ненормативную лексику, не касаюсь табу, не прибегаю к эпатажу и китчу. Таким поведением окончательно отвратил от себя литературное сообщество, кажется, уже никто не понимает меня, но, как ни странно, каждое мое произведение все-таки читают с большим интересом, анализируют, что-то привлекает в моих текстах, они никак не могут догадаться что, но факт — что привлекает, раздражает, но привлекает. А тайну всего этого знаю только я. Я же последний пристойный литератор во всем мире, а последний — всегда интересен. Перевела с грузинского Майя-Марина ШЕРЕМЕТЕВА
Поколение
Понять это
Не поможет Ни чтение книг, Ни политика, Ни посещение храмов, Ни что-либо другое, Кроме вот только — Когда смотришь старое кино (желательно: документальное) Только тогда — понимаешь, Какое ужасное слово «Поколение». Когда смотришь На живых людей, шагающих По улицам Парижа 20-х годов, По улицам Лондона 60-х годов Или хотя бы по Москве или по Ленинграду, Только тогда понимаешь, Какое ужасное слово «Поколение» — Какой ты ужасный тбилисец, Принадлежащий 90-м годам — Ты шагаешь туда-сюда, Кто-то тебя снял, Точнее — в общем так и не успел снять, Но ты все равно кино И ужасное слово «Поколение» — И исчезнешь — Чтобы отметиться на пленке, И чтобы после тебя пришел кто-то другой, Чтобы и он отметился И ушел... Я так думаю, Я сейчас, правда, так думаю, Пока Дагер не придумал дагерротип, А потом братья Люмьеры не придумали синематограф, Слово «Поколение» не существовало, Или если существовало, Не было таким ужасным, Как сейчас, Когда сидишь, Смотришь фильм, Спокойно и сладко, И вдруг останавливается сердце, Потому, что понимаешь, Что смотришь не кино, А только «Поколение», Которого уже нет, Или почти уже нет, И видишь самого себя, Колышущегося Лишь внутри этого ужасного слова И вне его Никоим образом не существующего... Перевел с грузинского Сергей ТИМОФЕЕВ
Реквием
испустил молодость...
хлеб, взволнованный, лежал на столе, рентгеновские снимки не доверяли плоти и крови, женщины верили в декольте, молились атеисты, а вот он — испустил молодость... мы бросили в голодных псов камни, когда возвращались с похорон, мы бросили в сытых псов камни, когда возвращались с похорон. бросили в голодных псов камни, бросили в сытых псов камни, бросили камни, устав и когда возвращались... молодость испустил... игрушечная рыбка валялась в ванной, скелет доверял исключительно рентгеновским снимкам, декольте верило в женщин, убийцы зубрили девять сложных заповедей, а вот он — испустил молодость... Перевела с грузинского Анна ГРИГ
Шота Иаташвили — поэт, прозаик, переводчик, литературный критик. Родился в 1966 году в Тбилиси. Автор восьми поэтических сборников и трех сборников рассказов. Лауреат премии «Саба» за лучший поэтический сборник года (2007) и международной премии фестиваля «Киевские Лавры» (2009). Живет в Грузии.
|