Свежий Номер

№ 3 (101), 2013

Я где-то прочел: после смерти душа
Становится птицей, растеньем иль зверем…
Гнездо разорив, я птенца-малыша
Убил, чтобы это проверить.

Он долго лежал на асфальте у ног,
Чтоб чудо воскресшее мог посмотреть я,
Но тощий, глазастый холодный комок
Был жизнью, не знавшей бессмертья.

И рушился мир, как из глины стена,
В глазах недовера, глупца и убийцы.
Той ночью хотел я шагнуть из окна —
Отдать свою душу той птице.

Я думал: что взял, непременно верну,
И все будет так, как обычно.
А к вечеру дождь застучал по окну
Сердцебиением птичьим.

И гром загремел, и на время грозы
Нахохлили клены зеленые перья,
Громко, по-птичьи, кричали часы,
С карканьем хлопали двери.

В промозглую комнату, влагой дыша,
Влетали ветра, чтоб часам помолиться.
…Когда-то я знал, что бессмертна душа
И птица.

Смерть родных учит нас умирать по частям,
Как забытый под яблоней треснувший плод.
Так у озера старая ива гниет,
И гнилая вода подступает к ветвям.

Эту боль не понять — с каждым часом не та,
С каждым годом тоскливей,
                        прозрачней, странней…
Так подолгу растет изнутри пустота,
И здоровая плоть растворяется в ней.

Я прошу: в час, когда позабуду слова
И моей пустоте станет тесно внутри,
Посмотри на меня, как в окно, посмотри
И скажи мне, что я не права.

Что привычная тяжесть не вовсе уйдет,
Просто сменится мир, как меняют жилье.
Просто сердце сорвется, как с яблони плод,
Умирающий раньше нее.