Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПоэты Екатеринбурга на карте генеральнойАндрей САННИКОВ
ИЗ РАННИХ ТЕТРАДЕЙ (1977—1981)
* * * На постели,
сплетенной из летних стеблей в жестяном умывальнике дня, сплю — и голуби спят в губах у меня. СТАРУХА
«…и младенца в утробе носящи, яко чудный бисер»
Житие Сергия Радонежского Ей снилось, что снег
завалил ее с ног до головы. И понесла она в утробе младенца, как жемчуг. И родился мальчик из воска и меда, с бронзовыми зрачками. И начала она его нянчить. И не заметила, что уже умерла прошлым вечером. СКРИПАЧ
Теперь
прошлое лишь лист на одной из моих ветвей. Сейчас — я пугающая печаль. От меня, как круги по воде, разбежался, качаясь, пейзаж. И вот я раскланиваюсь, опустив деревенеющий вертолет. ПОСВЯЩЕНИЕ БОРАТЫНСКОМУ
По моему лицу топчется
невнятный свет. Мой голос тощ. В моих порах снег. И как-то боком летает и, ударяясь об асфальт и дома, звенит прозрачная железяка зимы. * * *
В меня нападало листьев.
Любое вокруг равно неделе моих равномерных мыслей. РЕКА БЫГЕЛЬ
Мне в голову
посадили голубя. Он переваливается и шуршит ночью. Он бормочет: «Ни кола, ни двора — только бы ты была». Я успел спятить, пока все спали. Я пою песню бобыля: «Ни кола, ни двора — только бы ты была». Утром посмотри — слова проросли на твоей двери: «Не оставайся долго среди других, или я стану стогом на берегу реки Быгель». * * *
Ну, — разумеется, разумеется.
Женщины, обступившие женщину, торговавшую семечками, понимающе кивали головами и слушали ее о ее муже, военном, от которого слова она не слыхала плохого. Ну, — разумеется, — искалеченный сентябрь идет по асфальту на коленях, обшитых ватой. У него длинные прозрачные зубы. Жестяную осень он тащит за собой на шпагате с соответствующим, разумеется, звуком. * * *
С улицы слышатся
шлепающие голоса женщин. Окно открыто, тюль колышется. Летний вечер. Человек с глазами навылет медленно видит: трава прорастает сквозь половицы, сквозь потолок проступают птицы. * * *
Дни больны хлебом
и дверными ключами. А ведь этого не было в самом начале. Дни, поднимающиеся по лестнице. 31. Все вместе. * * *
Плоскодонка,
груженая сиреневым булыжником. Кто за веслами? — Не вижу. Плоскодонка, плывет через ветхие волны. Кто за веслами? — Не вспомнить. Плоскодонка, не отбрасывающая на воду тени. Я за веслами. Белые гуси на юг над моей головой полетели. * * *
Взглядом, облако за облаком
я тащу по небу волоком. Складываю из них гору над выбеленным городом. И завожу, как будильник, эхо, умеющее орать: «Уехал!» * * *
Духовой оркестр, память моих прошлых рождений,
где я? Кирзовые деревья маршируют на четыре четверти такта. Мир лежит на спине, на лицо ему падает снег и не тает. * * *
Пойду, войду
в эту комнату. Вытягивая вперед руки, войду в темноте в каждый угол. И в дальнем наткнусь на этажерку мирозданья. * * *
Не болтай во мне ногами,
память. ОТРЫВОК
…И когда (ну, я так подумал)
осталось доживать, только доживать — из одной книги подуло. Окно. В щелях дождевая вода. * * *
Когда я лопнул в мелкие трещины, —
вот тогда-то, устало я обмотал серыми замшевыми лентами Урала лицо и колени. Я шел, растягивая жилы гудящих, вздувшихся испарений. Я шел. Над провисшей тайгой дымился, как дирижабль из камня, Бажов. ВЕСНА
Тлеющие ситцевые птицы
попросили у Господа за Россию. И трава порвала ее нищее днище. * * *
Уже сжигают осенние листья.
Я поселился в ветшающем доме, на старой улице. Комната с сундуком и четырьмя стульями; двор, мощеный битыми гранитными плитами; белье на веревке, сухой тополь. Только время от времени старуха выплескивает помои… Снова ни звука. Я всех оставил в покое, и меня начинают забывать. Постепенно голова наполняется дымом, как монгольфьер. В сумерках я проплываю вверх, мимо мертвого чердака. Невидимые холодеющие кварталы. Невидимая остывающая река. * * *
Всю ночь на улице
позвякивала цепью собака. Утром пошел снег, и окно запотело. Я проснулся. В свитере, надетом на голое тело, я стоял во дворе, ел снег и плакал. Отсыревшие голуби раскачивались на мусорных баках. УХОДЯТ
Сидя на плетне из искривленных гадюк, река дышит
холодной подмышкой и смотрит, как в двери поочередно, один и тот же, с обломанным древком, втыкается ветер. Люди выходят и идут ухмыляющейся траве по животу, среди гусей и коз. Достоевский с голосом поперек руки, переваливаясь, догоняет людей и просит у них закурить. Вот они все уже далеко. Вот уже зимний день в общежитии и продолжает гореть висящая сквозь меня лампа на кривом копченом шнуре. * * *
Горе.
Элегантное, как рояль. Сначала я гаммы играл. Играл самое простое. Но я совершенствуюсь и играю все лучше. А ты, моя пожизненная женщина, эту музыку не понимаешь и не любишь. * * *
Спи-спи, усни,
глотающий кашляющие детские ступни, дырявый город, аллегория горя. Дырявый город, посредине которого — теплый тополь. Дырявый город. — Несколько ночей мне снились мысли о нем. Холодный ливень и плоский, сильный ветер — прогнули мое окно. * * *
Луна-то —
иллюминатор. * * *
Дни еще довольно теплые —
не то, что ночи. У меня в расцарапанном городе начинается осень. Все еще очень похоже на летнее. Но все же — уже похуже, поплоще, потемней. И душа-то моя дощатая к вечеру постепенно зябнет. В ней, в стружках, на самом дне лежит несколько яблок. * * *
Шел по улице, тер ладонью лицо и говорил «ладно-ладно,
это же бред, бред какой-то, бред!..» Пришел домой, лег на пол. Ему в плечо свесилась лампа на кривом шнуре. Встал, подошел к шкафу, открыл дверку, на внутренней стороне которой было зеркало. Они с зеркалом положили друг другу на плечи головы и стояли и плакали так долго-долго. ОСЕНЬ
К ночи
надломится тихо за горлом моим позвоночник. Лицо станет древесным листом и ляжет в поверхность лица твоего, оборвавшись. И память лохмотьями грузными хлопает сыро над нами. БЕЗНОГИЙ У ОКНА
Ночь — мой немой фильм.
Падает снег. Жужжит нимб в сушилке для посуды на окне. Идет прохожий — я внимательно слежу за ним. Идет жизнь — я внимательно слежу за ней. Жужжит нимб в сушилке для посуды на окне. Андрей Санников — поэт. Родился в 1961 году в г. Березники (Пермский край). Один из создателей УПШ — Уральской поэтической школы. Лауреат литературных премий, публикуется в России и за рубежом.
|