Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПерекличка поэтовАндрей САННИКОВ
ПУСТЫННЫЕ ПТИЦЫ
* * * Лежит, лежит, как сердце в голове.
Поговори, поговори со мною. Вода стоит в стакане на столе. Какой-то март, но утро снеговое. Я утираю слезы простыней (но это, понимаешь же, понятно). Какие-то разборки со страной. Как бы хотелось жить, но однократно. А ты вот — половина птицы ты. Я начинаю кашлять и стыдиться. Челябинск, а вокруг него мосты. Как все зачем-то видится, глядится. * * *
Не понимаю медленного смысла —
обида больше, чем любовь, когда проплакался, проснулся, и умылся, и слушаешь, как наверху вода. Не надо, не утрачивай мне руки, не отбирай наутро пистолет, не стаскивай мне обувь или брюки, не говори про то, что Бога нет. * * *
Скорость, которая мне не позволит
ни обмануть, ни запомнить тебя. Ветки, сугробы из снега и соли. Смотришь в окошко, лицо теребя. Вдруг обернешься, как будто услышишь, как открывают подъездную дверь — вспыхнешь размытым лицом. Тише, тише. Вот и картинка исчезла теперь. * * *
В такую тяжкую погоду
застенчивые снятся сны. И долгие, по полугоду, они подробны и ясны. * * *
Не надо больше никаких стихов.
Ты не имеешь никакого права безбожно и, не понимая слов, записывать и точку ставить справа. Я говорю все это не тебе и не себе, а собственному горю, своей неполучившейся судьбе. Вот, собственно, и все. А я не спорю. * * *
Я прожил эту жизнь. Не надо. До свиданья.
Оглядываюсь и — не стыдно, не светло, дожди и нищета, не грустно, до свиданья, я не вернусь, ну и — не обернусь назло. Уйди, какая ты! Я сам же научился — о, Господи, — терпеть, терпеть, терпеть, терпеть! Но я и умирать еще не научился. Но только не теперь. Теперь, теперь, теперь. * * *
Полупрозрачными руками
ты трогаешь мое окно. Чужая жизнь кивает нами и через силу, и давно. Я знаю — вот ты обернешься, и помолчишь, и замолчишь. Потом опять окна коснешься. Потом опять заговоришь. * * *
Подходит поезд грузовой
и говорит с живой. Она стоит, как на посту, на том ж/д мосту. Не говорит и говорит, что у нее иврит, что надо, Господи, теперь (какая рифма — дверь?) Пожалуйста, не уходи, пожалуйста, гляди. * * *
Мне одиноко, будто я один.
О, Господи, — с Тобой не одиноко. О, Господи, Ты тоже там один? Ну, подожди, пожалуйста, немного. * * *
Где-то ночью книжка плачет,
очень хочет быть живой. Вероятно — это мальчик с поврежденной головой. И кому он будет нужен, если я умру возьму? Типа кто обед и ужин или денег даст ему? Русская литература — сумасшедшая жена. В позапрошлом вышла, дура, из девятого окна. * * *
Птицебыки слезятся ночью
и в стекла спальные глядят. Они летают, но не очень, и то, когда отводишь взгляд. К ним ходят женщины большие с тремя глазами и без рук, простоволосые, босые, не для любви, а для разлук. Ангел
Пустынные птицы поют в корабле,
а я не могу их найти. Какие (метро затопило) пути в подземной и нижней земле! Какие (Марина!) какие (отстань!) О, мой деревянный ковчег! Не пой и не мучай меня, перестань, забудь обо мне, человек… Андрей Санников — поэт. Родился в 1961 году в Березниках Пермской области. В настоящее руководит литературным клубом журнала «Урал». Публиковался в журналах «Воздух», «Несовременные записки», «Уральская новь», «Урал», «Октябрь», «Поэзия» (Милан), «Дети Ра» и др.; в «Антологии современной уральской поэзии» (Челябинск, 1996 и 2003), «Антологии поэзии Екатеринбурга» (2003). Лауреат Премии им. Бажова (2007).
|