Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерПоэты фестиваляСветлана БУНИНА
ПАРКОВЫЕ СКУЛЬПТУРЫ
* * * В году <…>,
Где каждая смерть на месте, Верные люди сидят в карете — И ничего между ними нет. Свет. Только и люди, что Голос голый. Их настоящего ничего Не возмущает: ремарка Поло, Прочий шаббат Прево. Вдоль водоема букашки, кашки, Быт посевает свои замашки, Нить шелковиста-я Тянет: «Что ты, то я — Внидь и останься, приди и сделай». Жизнь громоздится под кожей белой, Но вода играет в своих пределах — Руки воздела Верность. Жизни
— Лейся-лейся, зеленая вода во мне.
На тебе стоящая кровохлебка Распрямляется в свете-воздухе-тишине, Тишине провещая логос и телу лепку. Отрази — какие па-па выводил песок, Как побывало тебе моросить снаружи (Биться в чужое — запястье-носок-висок). Лейся во всеоружье Плавности, и какие б ни были времена — Суд твой иное: белое станет ало В разе любовь-благодарность достигнет дна. Лейся раз возжелала — О любви
Сбился: вот поток
В семь потов (на восток Поезд) — Бог, человек без черт, Большее положил в конверт. Так и Горбится горизонт… И: не поднять ли зонт, То есть Не осушить ли глаз, Не отменить ли раз Знаки? — Знал слова. А слова к роману Двигались… (Может, стану Нем?) — Кардамон, корица Очищают запахи у причала. — Девочка, девочка, начни сначала. Подними ресницы. * * *
Здесь будет лилия, а здесь
(Весны ребристей) — календула. На запад двинемся в шелках: Ты — в ирисах, я — в чернокнижьи Черемухи возьму. И так заговоримся — Замкнут Хор запахов на нас. И так наплачемся… Под земляным и просто. * * *
Благодарю за сон.
Где слитным взмахом Деревьев, рукавов речных, завидных городу, Мы стали заодно. Ни бывшее, ни будущее, ни Простое настоящее (не все значенья — разгадать, Не все — значенья). Мы были так понятны, словно мысль Входила в мысль, и опыт в опыт: Усилий, перебежек, неудач. Мы были так верны тому, что свыше О нас подумали (не все значенья Для спящих — есть для тех, кто лепит сны. И в нас они нуждались)… Вот солнце: плоское. Вот горизонт: Не стронулся с насиженного места. Но шире кажется, а смысл точней. Благодарю: не рай. Мне лежбища теней Не нужно (все значенья — чтобы оспаривать). Я видела, как ты идешь к себе. Как теплишься на расстояньи жеста. * * *
тело телу отвечает,
тело тело отлучает: жить не нам (а то — прощает и нищает. И нищает). * * *
В соборном будущем, где места нет
И мне, Где местные невидимые ходят И метко им направлена тропа, — Не спрячешься. И там бы наравне Столпами встали. Тело у столпа Телесней некуда. Куда ведет Непринужденный повод-пешеход? Какие отраженья вызывает Едва животворящая рука? И клонится звезда? Наверняка Туда, Где легче не бывает. Парковые скульптуры
Я — затвержу — могу это, помоги это за-могу,
Говорят, Я все больше Парк, Где не смять подряд Двух одинаковых рытвин. Но вот же сразу: Ты стоишь (по-прежнему шелковист, поднимаешь уши, идешь на свист, искренность пустоты неподвластна глазу). Он стоит (учинен, склонен, не может не быть чужим, от него прошлогодний дым отечества, запах смерти в чужой квартире). Что мне делать с вами двумя? Создать динамит И — разнеся виски, заползти в пески… * * *
Соловей впотьмах читается как Овидий.
Обновляется контур воздуха, воздух видит: Ты (и никто другой) у начала зренья Переходя от трения к говоренью, От ненаглядной лжи к неоглядной жиже Тщания, понимания, ниже, ниже, Падаешь, увлекаясь, века листаешь. И — пока свыкаешься — вырастаешь. * * *
Мне был подарен сад.
Аскеза первосмыслов — и угловатость чувств. Приподнятость. Руки Неявный опыт. Я шла стихом освистанным своим, Прижавшимся к деревьям (Долговечной Их нежности), Ложившимся тропой. То — иногда — проваливалась в топь Нога, и корни Ждали отдаленно, То нерожденный лист ложился в рот. Но все сбывалось, как того желали Деревья сада. Только я сама До времени дичилась пониманья. И не благодарила. * * *
Время
бьет себя по рукам. Начинается ледоход на реке Медянке. Между городом и другим напряжение Сил. Так отделенное от лекал тело — летчика на гражданке — лепит (иже, еси) нежность, собороподобность. Перво- слух истончается до золотого среза, землю клюют усы. Где этот ангелоплечий деспот, змей-воздыхатель с глазами Цеза- ря в остальные часы? В остальные часы он спит. На веранде пыль и моль затевают танец, дети шалят в кустах — и никого не находят. Разве мнился разноголосой банде Бог? Пустота густа. Гость! Уложи себя под подушку, не сходи с мелового круга, не забывай, как звать первую канарейку-подружку, громовержца- пьянчугу, вдохновенную мать — смертны. И подражать негоже. От тебя зависит наутро сводка прошедших битв, оставайся в живых — как будто говорящим о нас — и все же о тебе говорит то, что больше заговоренных тем. Во времени не рожденный, вылепи свой секрет: реку Медянку, лед, водокачку город-свод и его собачку. В Тело Вошедший Свет! Светлана Бунина — поэтесса, филолог. Родилась в 1974 году в Харькове, живет в Москве. Доктор филологических наук, автор книги «Поэты маргинального сознания в русской литературе начала ХХ века (М. Волошин, Е. Гуро,
Е. Кузьмина-Караваева)» (М., 2005) и других исследований в области славистики. Автор и ведущая программы «Частная коллекция» на Литературном радио (www.litradio.ru). Стихи и переводы публиковались в журналах «Новая юность», «Новый берег», «Волга», «©оюз писателей», «Радуга», «Стых», альманахах «Ариергард» (М., 2005), «Анор-Гранат» (М., 2009), Интернет-журнале «TextOnly» и др. Лауреат премии им. Б. Чичибабина (2009). В печати книга стихов «Удел цветка» (М.: Воймега). |