Главная страница Главный редактор Редакция Редколлегия Попечительский совет Контакты События Свежий номер Книжная серия Спонсоры Авторы Архив Отклики Гостевая книга Торговая точка Лауреаты журнала Подписка и распространение |
Свежий НомерЛитобозВедущий — Владимир Коркунов
Вперед — в прошлое Современность предполагает появление новой генерации социальных стихов. Так и у Дмитрия Григорьева («Зинзивер», № 1 / 2015) — метафорически закольцованное пространство между телевизором и пультом:
Настоящее танго смертельно,
а вальс возвращает к дому, но у нас больше любят танго, потому что давно все дома, по-другому здесь не танцуют даже случайные пули поднимая фонтанчики пыли. Правда, еще есть сальса с шагом на слабую долю, или в ритме обычного пульса удивительный пасадобль. Сейчас мы с тобой потанцуем, только выключи телевизор. Очевидный посыл — пир во время чумы, только теперь не нужно выбираться на улицу, чтобы встретить пирующих, достаточно сделать несколько пассов руками — спелл, вылетающий из волшебный палочки визуализирует пространство, «поднимая фонтанчики пыли» (а хочется сказать «боли»). И все это актуально и остро, вот только — неужели политический вектор в стране сдвинулся так, что о нарастающих язвах все больше и больше приходится говорить иносказательно, как в советское время прибегать к смыслам, изреченным не явно, а скрытым в метафоре или между строк?
Единовременная паталогия
Неожиданная концовка, но тоже социопатологическая, в одной из частей цикла Юрия Орлицкого («Футурум АРТ», № 1 / 2015) «Ungrateful deads». Неблагодарные мертвецы, судя по всему, не симптоматичны в означенном выше разрезе, но вневременно-современны:
Жизнь
Очень скоро Закончится А эти толстоногие тетки в метро Так ничего и не заметят Так и будут ржать Как старые пьяные лошади уже после бойни Поэзия только тогда становится подлинной, когда может быть спроецирована не только на предмет или объект высказывания. Подлинные строчки рвут пространство и время, как бумажный стаканчик. И неожиданное слово «бойня» становится многомерным, отражая и фабулу части (и всего цикла), накладываясь на современность и уходя в философию — рисуя образ-константу то ли теток, то ли лошадей…
|