Архив

№ 1 (5), 2005

Владивосток в рассеянии

Вячеслав Крыжановский

Душное лето












 

* * *

Так, перечень просто:
окно, лампа, книга, бумага, часы,
карандаш, скрепка, ластик, линейка,
оранжевый нож для бумаги, открытка-
закладка, машинка для свертывания
сигарет, сигарета, табачные крошки,
конверт, зажигалка.

А вот натюрморт:
обожженная глина — кувшина кусочек
античного — Машенька нам подарила,
в Крыму подобрав — цвет оранжевый,
тень от нее, зажигалка лимонного цвета,
открытка (да, те же), бутылка: овал
этикетки, написано: «Балтика, портер»,
и тень от нее, и машинка, и тень.

И портрет:
сидит с книгой жена и слова в ней
считает, на карточки пишет их, чтобы
не сбиться, филолог жена.

А вокруг интерьер:
три стола, холодильник, четыре
вполне еще тумбочки, шкаф, на котором
бумага стопою и кукла сидит на картонной
коробке от чайника, стулья еще, разумеется,
разные полки, картинки на стенах, диван,
на котором сижу я.
Пейзаж за окном, если выглянуть:
светятся окна, неплотно задернуты
шторы в них, мебели части видны и фрагменты и

тени жильцов, выше — трубы и небо.

И ночь начинается.

 

* * *

Газонокосилка старательно выстригает
спираль вокруг бюста Ломоносова
на площади Ломоносова. Глохнет.

На минутку отсрочена казнь одуванчика.

Сентиментальность
на лавочке с банкою
пива в такую жару.

В информационном центре
Британского Совета неполадки с
копировальным аппаратом,
в «Борее» инвентаризация,
в Чайном домике
день неприемный.

Запах травы свежескошенной
с запахом дыма газонокосилки
смешаны.

Подниматься
лень.