Свежий Номер

№ 8 (46), 2008

Илья Эренбург был поэтом.
Его самая поэтичная книга — книга мемуаров «Люди, годы, жизнь».
Париж начала двадцатого века, кафе «Ротонда», гениальные Модильяни, Пикассо, Элюар, подвиги в Испании… Разве это не поэзия?
Эренбург  в своих мемуарах опоэтизировал города, страны, людей. Эпоху. Эпохи. Для этого ему не нужны были рифмы. Хотя он с юных лет до старости (правда, с большими перерывами) писал стихи.
Книга «Запомни и живи…», вышедшая в издательстве «Время» и снабженная обстоятельной вступительной статьей и комментариями Б. Я. Фрезинского, дает адекватное представление о поэтическом наследии Эренбурга. В книге также напечатаны его переводы из французских и  латиноамериканских поэтов — Вийона и Верлена, Рембо и Гильена…
Очень любопытные и прозорливые эссе Эренбурга о поэтах — Цветаевой, Есенине, Пастернаке, Волошине и других.
Вот как он провидчески писал в 1919 году в эссе «Сергей Александрович Есенин», которого, кстати, был старше на четыре года:
«Деревня, захватившая все и безмерно нищая, с пианино и без портков, взявшая в крепкий кулак свободу и не ведающая, что с ней, собственно, делать, деревня революции — откроется потомкам не по статьям газет, а по лохматым книгам Есенина».
Не ошибся.
Стихи самого Эренбурга, конечно, не высшей пробы. Если разбирать его стихи построчно, то, конечно, критики они не выдержат.
Недаром Цветаева, и Брик, и Сельвинский никогда не признавали в Эренбурге поэта. Но поэтом Илья Эренбург — повторю! — был. Сама его жизнь — поэзия. И некоторые стихи имеют определенное очарование, например, — «Франсису Жамму», «Брюгге».
Наиболее интересные стихи он писал, на мой взгляд, в юности. Вот, в частности, талантливое и трогательное стихотворение, написанное поэтом  в 21 год.

Книга стихов (билингва) крупнейшего французского поэта ХХ века Гийома Аполлинера вышла в переводах опытнейшего переводчика и талантливого поэта Михаила Яснова.
В книге стихи из сборников Аполлинера — «Бестиарий, или Кортеж Орфея», «Алкоголи», «Каллиграммы» (эти три книги вышли при жизни автора), «Есть», «Печальный часовой», «Несобранные стихотворения».
Несомненная удача книги в том, что стихи напечатаны на французском и русском языках. Подготовленный читатель сможет в полной мере оценить и оригинал, и перевод.
Переводить Аполлинера непросто. Ранее это пытались сделать и Павел Антокольский, и Михаил Кудинов, и Эльга Линецкая, и многие другие мастера художественного перевода. Михаил Яснов пошел известным и наиболее трудным путем — путем переложения, стремясь передать не Букву, но Дух поэзии классика. Точного, дословного перевода в книге нет, есть интерпретация (пусть и не слишком вольная).
Вот самый простой и наглядный пример.
В стихотворении «Гостиница» заключительная строчка звучит так:

То есть переводчик делает попытку у л у ч ш и т ь стихотворение поэта, сделать его более выразительным и экспрессивным. Порыв, конечно, благородный. Но оправданный ли? Я все-таки в данном случае хочу читать Аполлинера, а не уважаемого мной Михаила Яснова. Или надо указывать, как делали в старые добрые времена, что это перевод из Аполлинера.
В книге представлено несколько замечательных визуальных стихотворений поэта — «Наводка», «Зарезанная голубка и фонтан», «Дождь». А здесь переводчик пошел по пути наименьшего сопротивления — не воспроизведя графику стихотворения, передал только его вербальную составляющую. Хорошо это или плохо? Не понятно. Не понятно, вообще, как переводить гениев. Знали это очень немногие. Например, Пастернак.

Город Обнинск славен не только учеными-физиками. За последние 10-15 лет в городе оформился небольшой, но яркий поэтический круг: родоначальница обнинского верлибра Вера Чижевская, бесподобный виртуоз рифм Валерий Прокошин, Наталья Никулина, Евгений М'Арт... Эти имена хорошо известны в нынешнем литературном пространстве — журнальные публикации, книги, выступления на фестивалях не остались незамеченными ни критикой, ни читателем.
Наталья Никулина активно вошла в литературу в начале 2000-х годов. С 2003 года — постоянный участник Московского фестиваля верлибра, стихи ее представлены в трех итоговых фестивальных антологиях, а так же в журнале «Дети Ра», в сборнике «Рождение пространства» и в местной печати. Плюс две авторские книги. К сожалению, яркий, самобытный поэт до обидного мало выступает на столичных площадках.
«Известка с Эдемских Садов», третья книга Никулиной, состоит из двух разделов. В первом собраны «традиционные», силлабо-тонические стихи, во втором стихи свободной формы. Здесь единственный раздражающий минус сборника — в этом делении с обидными маркерами: «Стихи» и «Верлибры». А между тем, подлинная, уверенная поэзия Натальи Никулиной вовсе не в «стихах», а в «верлибрах».

Наталья Никулина не стремится к эксперименту, не пытается модернизировать свободный стих, она верна классической русской школе верлибра. Владимир Бурич, Арво Метс, Вячеслав Куприянов, Вера Чижевская — очевидные ориентиры поэзии Никулиной. И Наталья бесспорно талантливый наследник этой традиции.

А эта миниатюра — просто маленький шедевр:

Александр Кожемякин к своей первой книге шел долго — пятьдесят один год. Он родился в 1957 году на Брянщине. Рос в Белоруссии. Oкончил философский факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. Участвовал в работе литературной студии «Ключ» под руководством редактора журнала «Юность» Н. Г. Новикова Печататься начал в 1976 году в газетах. С 1985 года его стихи стали появляться в центральной печати: журналах «Молодая  гвардия», «Неман», «Москва», «Юность». Первая книга поэта показала: Кожемякин — сложившийся (без всяких скидок!) поэт. Его стихи (например, «Белая лебедушка, улетая, перышко», «По юности нрав колобродный») зачастую основаны на фольклоре (русском и белорусском).
Мне нравятся стихи Кожемякина. Простые, совестливые, беспощадные к самому себе.

Почему жизнь сложилась так, как сложилась, что делать и как жить дальше? Эти извечные вопросы задает в своей первой книге стихов поэт Александр Кожемякин.