У тех, кто Брейгеля смотрел не на бумаге, —
В зрачках мельчайшие фигурки до сих пор,
Как будто в холст они набились и оттуда
Чуть что — спускаются по руслу новых глаз,
А в кровотоке головастиками виснут.
Когда к такому человеку прикоснется
Магнит зимы, в нем тотчас к полюсам
Летят охотники, и дети на катке,
                                 и несколько сорок.
Тут маяться заметно начинает
Любитель живописи. Он, не дожидаясь
Шенгенской визы, малою пичужкой,
Что непременно есть на полотне,
Становится, и движется к просвету
Меж кистью и пейзажем за окном.

 

Парк лежит плашмя в дневном покое,
Примеряя хватку ноября,
В запах канифоли и припоя
Нас двумя щепотками беря.
Мы же — записные вагабонды —
Вертикально вписаны в ландшафт.
К одному лишь безусловно годны —
Диафрагмой ласково дышать.
Ты на старом «ФЭДе» или «Зорком»
Прежде въехал в черно-белый свет,
А теперь блуждаешь по задворкам
Запахов, которым снимка нет.
Но внезапно под листвой найдется
Гильза от патрона тех минут,
На которых отыграло солнце,
А они вслепую не идут.

 

           Нагота
Совсем не сдобна. 
        Это блин, который
Начинки жаждет и луноподобно
   	Глядит сквозь ночь, горяч и        
             ноздреват.

 

Где-то приготовлены тетрадки,
Ручки, чтобы в них писать, ступни,
Чтоб бежать потом уж без оглядки,
Потому как хваткие они.

Коль до губ губам не дотянуться,
Пальцам дрожи пальцев не унять —
Пусть спирит не выпускает блюдце,
Возвращаясь к прошлому опять.

В городе оставив место Лете,
Затекающей за воротник,
Кто с тетрадкой выходил из клети,
Становясь в косую в тот же миг?

Ничего, ведь есть еще другие
Города, и пальцы, и язык…
Самолетный привкус ностальгии —
Он на два размера мне велик.

Лучше я в плацкартном очумелом,
Где живешь, почти неразличим,
Буду занимать — душой и телом —
Полки, отведенные двоим.

 

Не так вовне, как все-таки внутри
Ты катишься, запаяна в жестянку
Сознания, — сквозь города изнанку,
Окукливая взглядом фонари.

Не так вовне, как, видимо, внутри
Оправдано все то, что приключилось.
Коль у самой себя впадешь в немилость,
Другого за оплошность не кори.

Вот хлеб лесной (не съеден у костра)
Дожаривать пришлось на сковородке.
Жучки, зверьки и прочие находки, —
Среди которых разместить пора

Себя в зоологическом ряду, —
Кивают из коллоидного быта.
Расстанься с превосходством индивида —
И влейся в их прозрачную среду.