      <      
|
Архив
№ 15, 2006
Литература других регионов. Перекличка поэтов.
Виталий АМУРСКИЙ
ПРАПАМЯТЬ МГЛА
Г. Айги
1.
Где раскольничья Русь под ветрами
бороздой в крик грачиный
дымящим слово-стоном ненастий уходит —
не страшна кнута доля,
коль сами мы есть аввакумовы искры!
Корку черствую ртом искалеченным
шамкавший помнит,
мы ж с тобой, коль судьба, обойдемся
луною ржаной и поземкой запишем тоску
на скрижалях небес.
Мысль черна,
будто ветки молиться не могут,
и слезы березы не льют,
когда топоры их пытают,
неужто забыл?
бороздой в крик грачиный
дымящим слово-стоном ненастий уходит —
не страшна кнута доля,
коль сами мы есть аввакумовы искры!
Корку черствую ртом искалеченным
шамкавший помнит,
мы ж с тобой, коль судьба, обойдемся
луною ржаной и поземкой запишем тоску
на скрижалях небес.
Мысль черна,
будто ветки молиться не могут,
и слезы березы не льют,
когда топоры их пытают,
неужто забыл?
2.
Я любил и люблю эту даль в завыванье ветров
и в рогожах снегов, в летних трав сарафанах,
что ярче восточных шелков, —
мне ль, скажи, не знаком журавлиного клина
исход?
Опаленная книга времен —
кочевая звезда да холмов молчаливый покой,
соль в ладонях полей
по утрам проступает росой
и ступни холодит, молодя...
Нет вчерашнего дня,
нет скончанья времен, и те же костры раздвигают
извечную темь,
над прошедшим не властна слеза
ручейка, что бежит меж камней.
и в рогожах снегов, в летних трав сарафанах,
что ярче восточных шелков, —
мне ль, скажи, не знаком журавлиного клина
исход?
Опаленная книга времен —
кочевая звезда да холмов молчаливый покой,
соль в ладонях полей
по утрам проступает росой
и ступни холодит, молодя...
Нет вчерашнего дня,
нет скончанья времен, и те же костры раздвигают
извечную темь,
над прошедшим не властна слеза
ручейка, что бежит меж камней.
3.
Снега хруст и кандальная весть,
слово — сани Морозовой,
холод и жар! Расступайся, народ,
расступайся, пугливая чернь —
о, молитва и стон!
Как давно не дышал я той мглой
ледяной и хмельной,
но, как будто вчера, скрип полозьев,
и крик, и боярыни черный огонь,
опаляя, слепит...
...нынче дождь в сих краях, где мешаю
прапамять и дни не такие уж давние, впрямь,
неба серый лоскут прилепился к окну,
этот лист затемняя,
прости.
слово — сани Морозовой,
холод и жар! Расступайся, народ,
расступайся, пугливая чернь —
о, молитва и стон!
Как давно не дышал я той мглой
ледяной и хмельной,
но, как будто вчера, скрип полозьев,
и крик, и боярыни черный огонь,
опаляя, слепит...
...нынче дождь в сих краях, где мешаю
прапамять и дни не такие уж давние, впрямь,
неба серый лоскут прилепился к окну,
этот лист затемняя,
прости.
Январь, 2006 г.
Виталий Амурский (Париж) — поэт, эссеист, журналист. Родился в 1944 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ, позднее продолжил высшее образование в парижской Сорбонне. С 1973 года живет во Франции Публиковался в парижской газете «Русская мысль», в нью-йоркской газете «Новое русское слово», в журналах «Континент», «Вестник РХД», «Футурум АРТ» и др. Более двадцати лет работает в русской редакции Международного французского радио, где, помимо выпусков новостей, ведет еженедельную рубрику «Литературный перекресток». Продолжает сотрудничество с различными российскими и зарубежными изданиями. Автор книги биографических новелл «Памяти Тишинки» (Париж, 1991) и «Запечатленные голоса» — парижские беседы с русскими писателями и поэтами: Бродским, Окуджавой, Айги и др. (Москва. 1998), «Серебро ночи» (Эстонский культурный центр «Русская энциклопедия», 2005).