* * *

Пей мои слезы,
Желтоглазая выпь-смерть!
Скорые метаморфозы
Обратят мою плоть в прах, прах в твердь.

 

* * *

Много-много дней
ты нашивал на мои щеки
бусины-слезины.
Пока щеки не впали,
пока солнца не закатились за икону —
спрятались.
Мои реки все еще переливают,
передвигают воды свои,
усталость неведома им.
Кутаю тело в шерстяные цветы.
Закаты долги,
закаты, всегда по-разному, красивы.
Уколоть бы палец
и проспать до принца.

 

* * *

Звезды-стекляшки моргают ресницами,
Туманы-драконы ползут по земле,
Вздернуты волосы тонкими спицами —
Любо мне ночью летать на метле.

 

* * *

Душа — дар.
Дышу,
слышу
запах цветов,
пение шагов ребенка
запоминаю,
читаю псалтырь.
Серь небес стаевает.
Динь-дилинь —
размерзлось капелью зимие.

Я.
Выточена из слоновой кости
Сердце — две горсти
пороха.
Душа — ворох
древних фолиантов
да мешок талантов.
Улов —
сума мостов
между временем и безвременьем.
Опора на самое хрупкое — сейчас.

 

ПРАЗДНИК

Каемка рта
алой телеграммой слова
в ответ,
а свет
в тесном шаре
шире и шире,
вот-вот треснет!
Колокольное тело,
всем миром,
вздернем к самому небу,
мордастое солнце усадим на дыбу,
и в пляс
вслед за всполохами!

 

САЛОМЕЯ

1.
Бейте в бубны!
Непорочная дочь
в нежность обратилась.

2.
Клац-клац
каблуками
на плац,
там маками алыми
разлил топор
шею белую,
подойду, поцелую
голову лунную,
                 остывшую.

3.
Восток багров,
Будто лакало солнце кровь.
Вновь
Слов всевластие
Сжало, скомкало
Беспечность неучтивую.

4.
Шествуют,
везут за собой
тучу сизую,
свет вырывает из нее клочья,
сбрасывает их дождем вниз.

5.
Дитя
шутя
коловращеньем движет,
и слышит
шепот звезд —
они в падении
(лукавые монашки)
мечтают в Матерь-Вечность,
в кость
вернуться,
стать позвонком вселенной,
где цари и царства их, и Боги
наги
и беззащитны перед Красотой,
что есть Закон и Воля.