* * *

Дневной — вечерний
свет
сошлись в упор.
И отключен — надзор!

Душа
всему наперекор,
вся трепеща,
степенно,
неспеша,
преодолев затор,
стоически
и вопреки всему,
хронически —
к нему…
Но!
Оккупирована ниша.
Тайфун — срывает,
разбивая в щепки,
крышу.
Сошлись в упор
и ад, и рай.
Прости.

Прощай.

 

* * *

Его
лик —

О
бе
лис
к.
Его
пядь —

Бес
про
свет,
но
вспять.

Его
стать —

Вы
ше
кры
ши
стать.

Его
суть —

пардон-с,
не
обе
ссу
дь…

 

* * *

Волосы —
«дыбом».
Шея —
«оглоблей бычьей».
Спина —
«ствол дубовый,
выцветший».

Задница —
(Боже!)
Какой мог быть
грех.
Видит Бог,
чиста, как смех.

Груди —
«быки»,
что Москву
ограждали
от врагов,
жадных,
как пчелиное жалье.

Живот —
с полотен
работ Рембранта.
А ноги —
«волчьи».
Вперед! Десантом!

Каблук —
французский.

…Портрет
бабы
русской…

Руки —
лебеди.
Но не летают.

Тяжести
(мать их вдребезги!),
как
Жаботинский
таскают.

Голос —
добрый.
«Булатной сталью».
Чуть заденешь,
«звенит-звенит».
Без перевода!
Такою статью
русская речь
говорит.

Глаза —
две капельки
сини из неба.
Душа —
рабочая лошадь совдепа.
Еще чуть-чуть и будет лучше!
Еще чуть-чуть и будешь везучей!
Чуть-чуть, ну, вперед! А там все иначе.
Еще. Еще. Молча. Без плача.

Будет!
Будет!!
Будет лучше!!!

Лучше…
(Слезы:)
«— Б-ди, с-чьи!»

Моим современницам!
Красавицам!
Пленницам
рубля…
трусов,
одежды,
хлеба…

О!
Боже праведный!
Видно
с неба?

Профессия времени:
челноки.
Лежат, как беременные,
Му-жи-ки.

За выживание — бой!
Смотри!
Осторожно!
Не стой под стрелой!